Маленький фотоотчет о сегодняшней прогулке по городу.
Качество - какое есть, т.к. освоение фотошопа в зачаточном состоянии. Не судите строго И вообще, меня все время смешили, и у меня тряслись руки

Есть один-единственный месяц в году, который я не люблю. Даже не просто не люблю… У меня вечно в этом месяце случаются разные передряги и неприятности – от «если друг оказался вдруг» до ситуаций, когда почва уходит из-под ног и мир вокруг рушится до состояния какой-то лихорадочной метели. В общем, трудно мне в ноябре. И неуютно – от сырости и серости. Не люблю серый цвет. Безликий, он даже ни теплый, ни холодный – никакой, отсутствие всякого цвета. Это только в оптике если сложить световые потоки всех цветов, то получится белый. А в жизни если намешать всего-всего, растереть это до почти однородного состояния, размазать по времени, то получится ноябрь. Снега нет, листьев нет, солнца нет. Ничего нигде нет.

Сегодняшнего дня ждала – как неотвратимого наказания. А оказалось - все не так уж плохо. Это понятно по разным мелочам: картинка в календаре – очень даже ничего, пиво – превзошло ожидания, скачанный фильм оказался как раз таким, который и уму, и сердцу.
А еще видела сегодня супружескую пару, которой лет за семьдесят (каждому); они, прощаясь в маршрутке, т.к. ей надо было выйти раньше, нежно поцеловались. Вы такое часто видите? Я – никогда. Это вам не подростки и не молодожены. Это люди, прожившие вместе, возможно, всю свою жизнь, и не короткую, и сумевшие сохранить то хрупкое чувство, которое отличает людей счастливых от всех остальных.
И это здорово!

Там Анеле задумалась о фото танго Рауля и Катце.
Это, конечно, не они, но фото стильное.


К фото прилагается рассказ.

Еще один флешмоб от  Люнсе Мао начало здесь

1. Вы даёте мне три названия несуществующих книг.
2. Я придумываю сюжет.
3. Взамен, я тоже дам вам три названия и вы проделываете то же самое.

Мои темы от Люнсе:
1. Океан иллюзорной боли
2. Наивность. Робость. Смех.
3. Отдохни!

У  Люнсе Мао классный флэшмобик!



Вот какая прелесть у меня высветилась

И это тоже для души. Тоже своего рода поэзия, по-другому и не скажешь - ведь не назовешь же прозой то, что природа сотворила таких созданий?


А кто-нибудь знает, откуда вообще появились бабочки?

 Люнсе Мао своей поэзией навеял и на меня поэтическое настроение. Чем-то мне "шуршащее чрево цивилизаций" напомнило моего любимого "Ворона" - "...Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах..."

                               Ворон

             
          Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий,
          Задремал я над страницей фолианта одного,
          И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,
          Будто глухо так застукал в двери дома моего.
          "Гость, - сказал я, - там стучится в двери дома моего,
                  Гость - и больше ничего".

          Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,
          И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер.
          Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали
          Облегченье от печали по утраченной Линор,
          По святой, что там, в Эдеме, ангелы зовут Линор, -
                  Безыменной здесь с тех пор.

          Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах
          Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,
          И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:
          "Это гость лишь запоздалый у порога моего,
          Гость какой-то запоздалый у порога моего,
                  Гость - и больше ничего".

          И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга.
          "Извините, сэр иль леди, - я приветствовал его, -
          Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки,
          Так неслышны ваши стуки в двери дома моего,
          Что я вас едва услышал", - дверь открыл я: никого,
                  Тьма - и больше ничего.

 дальше

          Тьмой полночной окруженный, так стоял я, погруженный
          В грезы, что еще не снились никому до этих пор;
          Тщетно ждал я так, однако тьма мне не давала знака,
          Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне: "Линор!"
          Это я шепнул, и эхо прошептало мне: "Линор!"
                  Прошептало, как укор.

          В скорби жгучей о потере я захлопнул плотно двери
          И услышал стук такой же, но отчетливей того.
          "Это тот же стук недавний, - я сказал, - в окно за ставней,
          Ветер воет неспроста в ней у окошка моего,
          Это ветер стукнул ставней у окошка моего, -
                  Ветер - больше ничего".

          Только приоткрыл я ставни - вышел Ворон стародавний,
          Шумно оправляя траур оперенья своего;
          Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо;
          С видом леди или лорда у порога моего,
          Над дверьми на бюст Паллады у порога моего
                  Сел - и больше ничего.

          И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале,
          Видя важность черной птицы, чопорный ее задор,
          Я сказал: "Твой вид задорен, твой хохол облезлый черен,
          О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер,
          Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простер?"
                  Каркнул Ворон: "Nevermore".

          Выкрик птицы неуклюжей на меня повеял стужей,
          Хоть ответ ее без смысла, невпопад, был явный вздор;
          Ведь должны все согласиться, вряд ли может так случиться,
          Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор,
          Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор,
                  Птица с кличкой "Nevermore".

          Ворон же сидел на бюсте, словно этим словом грусти
          Душу всю свою излил он навсегда в ночной простор.
          Он сидел, свой клюв сомкнувши, ни пером не шелохнувши,
          И шептал я, вдруг вздохнувши: "Как друзья с недавних пор,
          Завтра он меня покинет, как надежды с этих пор".
                  Каркнул Ворон: "Nevermore".

          При ответе столь удачном вздрогнул я в затишьи мрачном,
          И сказал я: "Несомненно, затвердил он с давних пор,
          Перенял он это слово от хозяина такого,
          Кто под гнетом рока злого слышал, словно приговор,
          Похоронный звон надежды и свой смертный приговор
                  Слышал в этом "Nevermore".

          И с улыбкой, как вначале, я, очнувшись от печали,
          Кресло к Ворону подвинул, глядя на него в упор,
          Сел на бархате лиловом в размышлении суровом,
          Что хотел сказать тем словом Ворон, вещий с давних пор,
          Что пророчил мне угрюмо Ворон, вещий с давних пор,
                  Хриплым карком: "Nevermore".

          Так, в полудремоте краткой, размышляя над загадкой,
          Чувствуя, как Ворон в сердце мне вонзал горящий взор,
          Тусклой люстрой освещенный, головою утомленной
          Я хотел склониться, сонный, на подушку на узор,
          Ах, она здесь не склонится на подушку на узор
                  Никогда, о nevermore!

          Мне казалось, что незримо заструились клубы дыма
          И ступили серафимы в фимиаме на ковер.
          Я воскликнул: "О несчастный, это Бог от муки страстной
          Шлет непентес - исцеленье от любви твоей к Линор!
          Пей непентес, пей забвенье и забудь свою Линор!"
                  Каркнул Ворон: "Nevermore!"

          Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
          Дьявол ли тебя направил, буря ль из подземных нор
          Занесла тебя под крышу, где я древний Ужас слышу,
          Мне скажи, дано ль мне свыше там, у Галаадских гор,
          Обрести бальзам от муки, там, у Галаадских гор?"
                  Каркнул Ворон: "Nevermore!"

          Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
          Если только Бог над нами свод небесный распростер,
          Мне скажи: душа, что бремя скорби здесь несет со всеми,
          Там обнимет ли, в Эдеме, лучезарную Линор -
          Ту святую, что в Эдеме ангелы зовут Линор?"
                  Каркнул Ворон: "Nevermore!"

          "Это знак, чтоб ты оставил дом мой, птица или дьявол! -
          Я, вскочив, воскликнул: - С бурей уносись в ночной простор,
          Не оставив здесь, однако, черного пера, как знака
          Лжи, что ты принес из мрака! С бюста траурный убор
          Скинь и клюв твой вынь из сердца! Прочь лети в ночной простор!"
                  Каркнул Ворон: "Nevermore!"

          И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,
          С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;
          Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте,
          И под люстрой, в позолоте, на полу, он тень простер,
          И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.
                  Никогда, о, nevermore!

          Перевод М. Зенкевича, 2002


Оригинал тут

Необыкновенные!

Понравилось очень. Найдено в цитатнике и с позволения автора  reine de chaos утащено к себе. Стоящая рядом дата совпала с моим ДР. Т.ч. почти подарок

И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.

И он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком,
Но я устал, понимаешь, устал ужасно.

Стигматы ноют от любых перемен погоды,
И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.
Или вот знаешь, летом полезешь в воду,
И по привычке опять по воде - шлеп-шлеп...

Ну что такое. ей-богу. разнылся сдуру.
Что ж я несу какою-то ерунду?!
... Я просто... не понимаю, за что я умер?
За то, чтобы яйца красили раз в году?

О чем я там, на горе, битый день долдонил?
А, что там, без толку, голос вот только сорвал.
Я, знаешь ли, чертов сеятель - вышел в поле,
Да не заметил сослепу - там асфальт.

И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,
А просто так, как дурак, повисел на кресте.
Какой, скажи, сумасшедший мне врач поставил
Неизлечимо-смертельный диагноз - любить людей?"

Он сел, обхватив по-детски руками колени,
И я его гладила по спутанным волосам.
Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,
Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,

Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?
(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).
... А город спит, обернувшись ночной прохладою,
И ты один - по колено в своей любви.

В продолжение темы у  Люнсе Мао "Куда уходят дни?"

Думаю, что вся материя на земле не измеряется только тем, что известно науке на сегодняшний день. Раз есть много непонятного - значит, мы чего-то просто еще не знаем. А непонятного предостаточно - способности мозга, люди со сверхвозможностями, явления, которым еще не придумали ни объяснений, ни даже гипотез etc.
Сейчас в научных (!!!) кругах ведутся разговоры о воздействии на биологические объекты силой мысли и т.п. На полном серьезе изучают и чего-то там даже подозревают. До истины еще - ох, как далеко, но уже понятно, что "это жжжж не спроста".
А раз так, то почему бы и не предположить действительно, что наши мысли и желания - имеют какую-то форму реальности? Ведь желания же сбываются?

И если это не дни уходят, а мы движемся по шкале времени неумолимо, то все "пройденное" нами существует - хотя бы в виде воспоминаний, в которые, кстати, можно окунуться хоть целой компанией.
Цитата из ЖЖ: "Настоящее - это процесс реализации вариабельного будущего в безвариантное прошлое".
Т.ч. в прошлое все же лучше не погружаться. Даже если ОЧЕНЬ хочется. Хотя бы потому, что прошлые дни - остались такими, как были, а ты уже изменился. И тебе там хорошо не будет.

Люнсе, ты спрашивал, как попасть в нужный день? И про планы на завтра?
дальшеДумаю, что нужные дни привлечь можно – не просто помахав бубном, ясное дело, а чего-нибудь такое-эдакое сотворив. Перестроив свои мысли и душу, изменив себя – несильно (а сильно и не получится!), но так, чтоб запустить шестеренки Вселенной в заданном направлении. Только направление надо выбрать верно.
У Панова в "Тайном Городе" есть сюжет, когда один из магов строит запрещенное заклинание - Аркан Желаний, способное обернуть самое несбыточное и невероятное явью. При этом весь мир меняется таким образом, чтобы это самое невозможное стало теперь возможным. Казалось бы - вот, здорово! Но есть одно "но": после того, как мир изменится, твое исполнившееся желание запросто может обернуться для тебя бедой. Оно тебе теперь попросту не нужно в этом новом мире. (Вот за такие мысли мне Панов и нравится)
Как говорил один хороший препод нам на 5-м курсе: "правильно составляйте техническое задание!"

А про планы на будущее - поговорка: "хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах" очень неплохо характеризует нашу роль в этом процессе. ИМХО.