Мне говорили, что я не могу этого помнить, потому что мне было даже меньше года, но я помню! Помню своего деда, на четвереньках ползущего по дорожке на потеху мне и свой восторг по этому поводу. Картинка видится в оттенках серого и с уровня ... ну, где-то чуть выше от пола, чем кошачий) А еще помню его любовь к себе. Это оч. трудно описать словами - это такое тепло, свет, который на тебя льется, льется... И остается даже тогда, когда человека нет рядом долгие годы.
Сегодня и годины по нему, и день рождения, да, вот так: родился 30-го, записали вторым ноября, умер 30-го, похоронили, опять же, 2-го. Мне тогда только исполнился год. Но я его помню. Странно?

По прошествии стольких лет, когда приходится делать кап.ремонт каким-то частям дома, каждый раз отмечаем - с каким умом, с какой задумкой он все спроектировал! Как он это рассчитывал, как прогнозировал - не знаем, но делал с расчетом на будущее, учитывая разные детали, о которых мы бы и не подумали.
Непростым человеком был наш Герман Николаевич. Много всего было... Но дом он построил, двух девчонок родил. А березы, посаженные им, теперь большущие и красивущие, выходишь вечером за ворота, прислоняешься к мощному бело-черному стволу, гладишь рукой неровную, грубую кору, притягиваешь молодые ветки к лицу, и что-то укутывает тебя, вроде того, детского ощущения света и тепла.
В.-Поляны